Секретные материалы: как «Роснефть» будет оспаривать санкции Евросоюза
Основания для отмены санкций, выдвинутые защитой «Роснефти», перечислены в записке генерального секретариата Совета ЕС к комитету постоянных представителей стран ЕС (COREPER) от 31 октября (документ есть у РБК). Речь в документе идет об оспаривании июльских санкций, когда были ограничены поставки «чувствительных» технологий для проектов по разведке и добыче нефти в Арктике, на глубоководном шельфе и в сланцевых формациях в России. Впоследствии эмбарго было распространено на нефтесервисные услуги, а «Роснефти» адресно было запрещено еще и привлекать финансирование у европейцев.
Из документа следует, что «Роснефть» попросила суд рассмотреть иск по так называемой ускоренной процедуре (expedited procedure), что означает, что для истца это дело чрезвычайной важности. Такие дела слушаются в приоритетном порядке, по европейским меркам, они могут быть рассмотрены «быстро», то есть менее чем за полгода (в норме - около двух лет). Но «Роснефти» могут и отказать: за последние пять лет (2009–2013) Европейский суд получил 59 запросов о применении ускоренной процедуры в делах об отмене санкций и отказал 44 раза, следует из годового отчета суда. Решение по запросу «Роснефти» пока не опубликовано.
Кто отстаивает интересы «Роснефти» в суде, официально не известно, но The Wall Street Journal в середине октября сообщала, что компания наняла лондонскую юрфирму Zaiwalla, которая в прошлом году помогла иранскому банку Mellat оспорить санкции ЕС. На прошлой неделе глава юрфирмы Сарош Зайвалла косвенно подтвердил эту информацию, заявив Businessweek, что представляет некоторые российские компании, ставшие объектом санкций.
Линия защиты
Как следует из документа, юристы «Роснефти» будут делать ставку на то, что санкции недостаточно обоснованны. По мнению ее адвокатов, Совет ЕС предоставил недостаточно оснований для того, чтобы компания вообще могла проверить их законность. А значит, были нарушены «фундаментальные права» «Роснефти», в частности, право на справедливое судебное разбирательство и на эффективную правовую защиту. Эти права закреплены в Хартии Европейского союза об основных правах и Европейской конвенции по правам человека – документах, обязательных к исполнению в ЕС. Конвенция по правам человека, несмотря на свое название, защищает и права юридических лиц, прежде всего, право на эффективную судебную защиту.
«Роснефть» не знает, на каких основаниях Евросоюз ввел секторальные санкции против российской нефтяной отрасли и конкретно против «Роснефти», а значит, у нее нет возможности и оспаривать их правомерность, считают юристы госкомпании.
Злоупотребление, самоуправство и ВТО
Другие аргументы «Роснефти» относятся к юридической уязвимости секторальных санкций вообще. Защита компании указывает на «отсутствие рациональной связи между целью [санкций] и выбранными средствами». Кроме того, наложенные ограничения несправедливо дискриминируют один из секторов российской экономики на фоне других. Это дает повод обвинить Евросоюз в самоуправстве и злоупотреблении полномочиями, считают юристы российской компании.
Наконец, «Роснефть» полагает, что санкции против нефтяного сектора идут вразрез с международными обязательствами ЕС в рамках Соглашения о партнерстве и сотрудничестве с Россией и Всемирной торговой организации (ВТО), куда Россия вступила в 2012 году. Природа односторонних экономических санкций, по определению ограничивающих торговлю, действительно, противоречит принципам ВТО. Но, по правилам организации, такие меры возможны «в случае чрезвычайных обстоятельств в международных отношениях».
Отсылка «Роснефти» к нормам ВТО весьма любопытна, считает директор Европейского центра по международной политической экономии (ECIPE) Хосук Ли-Макияма. Он полагает, что защита госкомпании попытается вынудить ЕС обратиться к оговорке о защите национальных интересов, которая позволяет стране отступить от своих обязательств по ВТО. Но если Евросоюз воспользуется этой возможностью, это «немедленно развалит систему ВТО», отметил эксперт в разговоре с РБК. Торговые партнеры и России, и Европы поспешат использовать ту же оговорку в своих интересах, а «это худший сценарий для Брюсселя», - считает эксперт.
Победа Mellat доказала, что «европейские институты не обладают неограниченной привилегией налагать санкции на кого угодно», поясняла исход слушаний по делу иранского банка юрфирма Zaiwalla (РБК подробно писал об этом деле). Европейский суд придерживается позиции, что бремя доказывания в санкционных делах лежит на Совете ЕС. Если выясняется, что у него было недостаточно оснований, суд обязан аннулировать решение.
В разбирательстве по иску иранского банка Mellat юристы Zaiwalla использовали те же аргументы. И одержали победу: Европейский суд признал, что «пострадавшая» сторона должна быть информирована о причинах санкций одновременно с их введением. Он же постановил, что санкции должны быть основаны на доказательствах. И они должны быть четкими: к примеру, в сентябре 2014 года Европейский суд общей юрисдикции признал незаконной заморозку активов Центробанка Ирана, поскольку основания, представленные Советом ЕС, были слишком «туманными и лишенными деталей».
Хочу все знать
РБК также ознакомился с перепиской юридических представителей некой российской компании с секретариатом Совета ЕС (документ датирован 3 ноября). Из него следует, что компания хочет получить доступ к огромному количеству конфиденциальных документов для того, чтобы иметь возможность защищаться в суде.
Вместо названий компаний – истца и английской юрфирмы – даны купюры. Но, предположительно, речь в этих документах также может идти о «Роснефти». Во-первых, в одном из писем адвокаты ссылаются на то, что санкции дискриминируют именно нефтяной сектор. Во-вторых, адвокаты упоминают о дедлайне подачи заявления в суд – 10 октября, а «Роснефть» обратилась с иском 9 октября (к нему присоединились и другие, пока неизвестные стороны). Кроме «Роснефти» в Европейский суд из нефтяных компаний обратилась только «Газпром нефть», но сделала это 24 октября. Наконец, размер купюр в тексте соотносится с английским написанием Rosneft. Представитель «Роснефти» от комментариев отказался.
В переписке юристы российской компании обращаются к ЕС, чтобы получить доступ к материалам по санкциям, ссылаясь на право их клиента на эффективную защиту. Речь идет об огромном массиве документов, большинство из которых не подлежат публичному раскрытию. Это протоколы внутренних обсуждений ЕС начиная с апреля, когда в Евросоюзе только обсуждали секторальные санкции, голосований по санкциям (какие страны выступали «за», какие «против»), проекты санкций на различных этапах подготовки и т.д.
Среди запрошенных юристами российской компании конфиденциальных документов также есть:
- проект внутреннего руководства о том, как Евросоюзу следует коммуницировать с властями Крыма; документ, в котором подробно излагается политика непризнания Крыма частью России;
- руководство по контактам с Россией в свете украинского кризиса;
- протоколы заседаний ЕС по санкциям, на которых принимались решения о том, почему именно российский ТЭК должен принять на себя основной удар за участие России в украинском конфликте;
- многочисленные черновые версии санкционных проектов;
- и даже протоколы взаимодействия Брюсселя с Вашингтоном по вопросам санкций против России.
Совет ЕС, как следует из переписки, пришел к выводу, что запросу российской компании соответствует в общей сложности 139 документов, но отказал ей в доступе к 57 из них. Их разглашение может навредить самому Евросоюзу или его взаимоотношениям с Россией и другими странами, решили европейские чиновники.
В частности, некоторые файлы вскроют различие позиций стран – членов ЕС, а это может быть использовано против Брюсселя в дипломатических войнах. Публикация ряда документов также может навредить отношениям Евросоюза с «третьими странами», которые секретариат ЕС не называет. По этой причине, например, засекречен документ, излагающий детали политики ЕС в отношении непризнания аннексии Крыма. Частично он доступен на сервере Совета ЕС, но вся содержательная часть изъята из публичной версии.
Еще одно основание для неразглашения гласит, что «предоставление доступа к документам позволит «третьим странам» получить представление о том, насколько далеко готов зайти Евросоюз в своей санкционной политике». После присоединения Крыма, как сообщали СМИ со ссылкой на анонимные источники, чиновники ЕС обсуждали довольно широкий спектр потенциальных мер против России, но в итоге были приняты лишь некоторые из них. Это отражало зачастую нелегкий компромисс между интересами различных стран ЕС. СМИ писали, что среди обсуждаемых мер были как абсурдные (запрет на экспорт из России водки и икры), так и радикальные (отказ от закупок российских углеводородов).
ЕС находится в невыигрышном положении, потому что Европейский суд не принимает конфиденциальную информацию к рассмотрению в закрытом от другой стороны режиме. Более того, все доказательства, которые рассматривает суд, в большинстве случаев подлежат публичному раскрытию, пишет европейский аналитический центр Open Europe.
У Европейского суда нет механизма работы с конфиденциальными свидетельствами, учитывая открытый характер суда, подтверждает директор Европейского центра по международной политической экономии (ECIPE) Хосук Ли-Макияма. По этой причине некоторые санкции, например против Ирана и Бирмы, успешно опротестовывались в Люксембурге [там базируется суд] – просто потому, что доказательства Совета ЕС не могли быть обнародованы, а значит, предоставлены в суде.
«Юристы, представляющие Россию, через разбирательство в Европейском суде фактически сумели загнать ЕС в угол, так же как ЕС пытался загнать в угол Россию», – замечает Ли-Макияма. Теперь Евросоюз стоит перед дилеммой – если он раскроет секретные документы, то это может ударить по его имиджу и ослабить дипломатические позиции, а если не раскроет, то это будет использовано против него в суде.
Как новое поколение недропользователей меняет золотодобычу: кейс «Золото Дельмачик»
Отдохнуть и полечиться. Какие туристические проекты запускались
в 2023 году в России
